В статье рассматриваются поведенческие реакции детей и подростков, переживших психологическую травму. Выделены основные проблемы, с которыми сталкиваются специалисты учреждения и то, какая помощь оказывается несовершеннолетним в таких случаях.
Проявление неадекватных форм поведения у детей и подростков, находящихся в учреждениях социальной направленности мы рассматриваем как следствие пережитой психологической травмы. Можно выделить следующие формы проявления неадекватного поведения - суицидальное и самоповреждающее поведение; проявление агрессии, негативизма к окружающим; сексуализированное поведение; самовольные уходы из учреждения; воровство; нежелание подчиняться требованиям и правилам внутреннего распорядка; отказ от различных видов деятельности (например, нежелание посещать образовательное учреждение, прогулы по неуважительным причинам).
Данный перечень составлен нами по результатам наблюдений за поведением и состоянием детей в период пребывания в социально-реабилитационном центре, а также обращений педагогического персонала к психологу или медицинскому сотруднику учреждения за экстренной помощью.
Согласно DSM-IV (American Psychiatric Association, 1996) – травматическим событие называется тогда, когда оно связано со смертью, угрозой смерти, тяжелым ранением или какой-нибудь другой угрозой с физическими последствиями, причем данное событие может затрагивать человека прямо или косвенно. Психологическая травма - событие высокой интенсивности при одновременном отсутствии возможности его адекватного преодоления и превышения приспособительного потенциала индивида.[1,с.10]
Реакции детей обусловлены не только тяжестью того, с чем им пришлось столкнуться, но и семейной ситуацией, условиями жизни и особенностями самого ребенка. Реакции на травматические события, формы поведения, в которых дети проявляют себя во время стрессовых состояний, зависят от возраста, стадии развития, умения привлечь ресурсы для спасения. [1, с.25]
В психологическом плане дети и подростки, пережившие травматический опыт имеют выраженное внутреннее напряжение, легко возникающий страх повторения травматической ситуации, в эмоциональном плане - преобладание негативных эмоций, потеря позитивной перспективы будущего. В поведенческих реакциях детей, переживших травму, связанную с физическим насилием на первый план, как правило, выходит нарушение чувства собственной физической неприкосновенности.[2, с.43] У таких детей понижена чувствительность к насилию. Из анамнеза: девочка 6 лет, поступила из акоголизированной семьи, не считает, что физическое наказание со стороны матери чем-то необычным « она меня не наказывает вообще-то, только иногда, когда накосячу, поругает немного, да шлепнет ладошкой».
В детских интернатных учреждениях, дети, подвергшиеся в прошлом сексуальному насилию, часто привлекают к себе внимание повышенной сексуализированностью в поведении (фиксацией на половых органах, чрезмерной мастурбацией). Мальчики могут воспроизводить случившееся с ними насилием над другими детьми или имитировать половой акт, девочки проявлять несоответствующую возрасту кокетливость и осведомленность в сексуальных вопросах. Педагоги, в наблюдениях, отмечают у некоторых воспитанников необычное поведение и сообщают психологу: «… мальчик 5 лет снимает трусики и демонстрирует свои половые органы другим детям; девочка 6 лет, во время сюжетно-ролевой игры, используя ненормативную лексику, настойчиво просит мальчика, который играет «папу», лечь с нею рядом». У подростков реакции на сексуальные посягательства болезненные, так как они, в силу своего возраста, больше понимают характер совершаемых с ними действий и воспринимают это как катастрофу, через переживания чувства вины, аутоагрессию, гнев, отвращение, подавленность.
Практика работы с детьми и подростками в условиях интернатного учреждения показывает, что распространение такой формы неадекватного поведения как самоповреждения в детско-подростковом коллективе происходит по принципу эпидемии: появляется подросток со сформированным паттерном поведения, который обучает данному способу других. При беседе с таким подростком выясняется, что он имеет травматический опыт и хотел сохранить контроль хоть над чем-то, т.ть. попытаться заглушить сильные эмоциональные переживания из-за расставания с близкими и неразрешенных внутриличностных проблем. Однако подобное совладание со стрессом не является адекватным, поскольку направлено не на разрешение существующих проблем, а на заглушение симптомов. В результате чего повышается суицидальный риск.
В настоящее время психологи Центра строят свою работу по факту самоповреждений по следующей схеме:
1) Сам факт мы рассматриваем как симптом острой неразрешенной проблемы.
2) Общение с ребенком начинаем с обсуждения факта самоповреждающего действия.
3) Обсуждаем его чувства и эмоции, помогаем осознать эти эмоции и вербализовать их.
4) Подводим подростка к самооценке действий и эмоций. Предполагается что его эмоции, чувства, которые он испытывал, оцениваются как нормальные, а вот действия – негативно.
5) Обсуждаются, предлагаются альтернативные способы совладания со стрессом.
Необходимая работа проводится со стороны психологов не только с детьми, но и с социальным окружением ребенка. Это в первую очередь, деятельность, направленная на психологическое просвещение персонала учреждения (семинары, семинары-практикумы, деловые игры, беседы-справки, помощь в разрешении конфликтных ситуаций), а также индивидуальные консультации с членами семьи ребенка о том, какие условия для развития необходимы, чего нельзя допускать во взаимодействии с ребенком, как воспитывать, развивать ребенка с особенными потребностями. При оказании психологической коррекции, направленной на снижение проявления неадекватных форм поведения у детей, психологи пропагандируют среди персонала учреждения принципы помогающего поведения (просоциального), в основу которого положен альтруистический мотив.[3,с.606]
Основными трудностями, с которыми сталкиваются специалисты оказывающие социально-педагогические услуги детям, являются:
1) Появление у некоторых педагогов ощущения беспомощности, растерянности, панических настроений, возникновении чувства раздражения к ребенку (которое может отражаться в мимике, интонации взрослого) при факте неадекватного поведения со стороны ребенка, подростка;
2) Незнание основ коррекционной педагогики. Зачастую, те, кто работает с детьми, имеющими симптомы дефицитарности общения не знают всех событий, приводящих к проблемам в поведении этих детей и взаимодействуют с ними непоследовательно (например, персонал может давать детям путанные команды, препятствующие адаптации навыков и усиливающие неправильную реакцию со стороны ребенка). Различные процедуры (игровые, обучающие) если их не проводить последовательно и систематически с одними и теми же людьми, в одно время, в привычном месте - не могут дать положительного результата. Поэтому есть потребность в дополнительном обучении педагогов в области игротерапии и основ коррекционной педагогики, так как количество детей с ОВЗ (с Синдромом Дауна, Аутизмом и др.), поступающих в социально-реабилитационные центры в последнее время стало увеличиваться;
3) Нежелание и боязнь некоторых педагогов, младших воспитателей работать с подростками, просьбы перевести на другую группу, где дети «менее проблемные»;
4) После завершения лечения в медицинском учреждении, в связи с поведенческими нарушениями в т.ч. суицидальными попытками, в выписных эпикризах отсутствуют рекомендации педагогическому персоналу по дальнейшей работе с несовершеннолетними;
5) Отсутствие психолога в штате отдельных детских социальных учреждений;
6) Попытки наделить психолога функциями воспитателя (данное смешение ролей крайне отрицательно сказывается на эффективности оказания дальнейших социально-психологических услуг и поддержании контакта с детьми).
Таким образом, в реабилитационной работе с детьми, проявляющими неадекватные формы поведения, специалистам учреждений необходимо знать,
учитывать их состояние и понимать, что они так поступают не потому, что «испорченные» или «плохие». Дети, пережившие травму, подвергшиеся насилию в семье, в учреждении, испытавшие на себе непоследовательность обращения со стороны родителей, которые, то проявляли заботу, то забывали о них, могут общаться с окружающими, проявляя одновременно и зависимость и агрессивность. Поэтому изменение эмоционального опыта за счет появления в жизни ребенка принципиально других отношений – доброжелательных, позитивных, принимающих – дает возможность коррекции исходной негативной модели отношений «Я-плохой», «Мир опасный и непредсказуемый», «От меня ничего не зависит». Если взрослому удается сформировать такие отношения с ребенком, преодолев его отвержение и недоверие, то это может привести к тому, что у ребенка изменится отношение как к себе, так и к окружающим.
Литература
1. Абабков В.А. Перре М. Адаптация к стрессу. Основы теории, диагностики, терапии. – Спб.: Речь, 2004-156 с.
2. Алексеева А.А., Новосельский И.Г. Реабилитационная работа с детьми, пережившими травму.- М.: Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения, 2013 -238 с.
3. Р.Корсини, А Ауэрбах. Психологическая энциклопедия. Питер. 2 изд-е. 2003-1200 с.
Проявление неадекватных форм поведения у детей и подростков, находящихся в учреждениях социальной направленности мы рассматриваем как следствие пережитой психологической травмы. Можно выделить следующие формы проявления неадекватного поведения - суицидальное и самоповреждающее поведение; проявление агрессии, негативизма к окружающим; сексуализированное поведение; самовольные уходы из учреждения; воровство; нежелание подчиняться требованиям и правилам внутреннего распорядка; отказ от различных видов деятельности (например, нежелание посещать образовательное учреждение, прогулы по неуважительным причинам).
Данный перечень составлен нами по результатам наблюдений за поведением и состоянием детей в период пребывания в социально-реабилитационном центре, а также обращений педагогического персонала к психологу или медицинскому сотруднику учреждения за экстренной помощью.
Согласно DSM-IV (American Psychiatric Association, 1996) – травматическим событие называется тогда, когда оно связано со смертью, угрозой смерти, тяжелым ранением или какой-нибудь другой угрозой с физическими последствиями, причем данное событие может затрагивать человека прямо или косвенно. Психологическая травма - событие высокой интенсивности при одновременном отсутствии возможности его адекватного преодоления и превышения приспособительного потенциала индивида.[1,с.10]
Реакции детей обусловлены не только тяжестью того, с чем им пришлось столкнуться, но и семейной ситуацией, условиями жизни и особенностями самого ребенка. Реакции на травматические события, формы поведения, в которых дети проявляют себя во время стрессовых состояний, зависят от возраста, стадии развития, умения привлечь ресурсы для спасения. [1, с.25]
В психологическом плане дети и подростки, пережившие травматический опыт имеют выраженное внутреннее напряжение, легко возникающий страх повторения травматической ситуации, в эмоциональном плане - преобладание негативных эмоций, потеря позитивной перспективы будущего. В поведенческих реакциях детей, переживших травму, связанную с физическим насилием на первый план, как правило, выходит нарушение чувства собственной физической неприкосновенности.[2, с.43] У таких детей понижена чувствительность к насилию. Из анамнеза: девочка 6 лет, поступила из акоголизированной семьи, не считает, что физическое наказание со стороны матери чем-то необычным « она меня не наказывает вообще-то, только иногда, когда накосячу, поругает немного, да шлепнет ладошкой».
В детских интернатных учреждениях, дети, подвергшиеся в прошлом сексуальному насилию, часто привлекают к себе внимание повышенной сексуализированностью в поведении (фиксацией на половых органах, чрезмерной мастурбацией). Мальчики могут воспроизводить случившееся с ними насилием над другими детьми или имитировать половой акт, девочки проявлять несоответствующую возрасту кокетливость и осведомленность в сексуальных вопросах. Педагоги, в наблюдениях, отмечают у некоторых воспитанников необычное поведение и сообщают психологу: «… мальчик 5 лет снимает трусики и демонстрирует свои половые органы другим детям; девочка 6 лет, во время сюжетно-ролевой игры, используя ненормативную лексику, настойчиво просит мальчика, который играет «папу», лечь с нею рядом». У подростков реакции на сексуальные посягательства болезненные, так как они, в силу своего возраста, больше понимают характер совершаемых с ними действий и воспринимают это как катастрофу, через переживания чувства вины, аутоагрессию, гнев, отвращение, подавленность.
Практика работы с детьми и подростками в условиях интернатного учреждения показывает, что распространение такой формы неадекватного поведения как самоповреждения в детско-подростковом коллективе происходит по принципу эпидемии: появляется подросток со сформированным паттерном поведения, который обучает данному способу других. При беседе с таким подростком выясняется, что он имеет травматический опыт и хотел сохранить контроль хоть над чем-то, т.ть. попытаться заглушить сильные эмоциональные переживания из-за расставания с близкими и неразрешенных внутриличностных проблем. Однако подобное совладание со стрессом не является адекватным, поскольку направлено не на разрешение существующих проблем, а на заглушение симптомов. В результате чего повышается суицидальный риск.
В настоящее время психологи Центра строят свою работу по факту самоповреждений по следующей схеме:
1) Сам факт мы рассматриваем как симптом острой неразрешенной проблемы.
2) Общение с ребенком начинаем с обсуждения факта самоповреждающего действия.
3) Обсуждаем его чувства и эмоции, помогаем осознать эти эмоции и вербализовать их.
4) Подводим подростка к самооценке действий и эмоций. Предполагается что его эмоции, чувства, которые он испытывал, оцениваются как нормальные, а вот действия – негативно.
5) Обсуждаются, предлагаются альтернативные способы совладания со стрессом.
Необходимая работа проводится со стороны психологов не только с детьми, но и с социальным окружением ребенка. Это в первую очередь, деятельность, направленная на психологическое просвещение персонала учреждения (семинары, семинары-практикумы, деловые игры, беседы-справки, помощь в разрешении конфликтных ситуаций), а также индивидуальные консультации с членами семьи ребенка о том, какие условия для развития необходимы, чего нельзя допускать во взаимодействии с ребенком, как воспитывать, развивать ребенка с особенными потребностями. При оказании психологической коррекции, направленной на снижение проявления неадекватных форм поведения у детей, психологи пропагандируют среди персонала учреждения принципы помогающего поведения (просоциального), в основу которого положен альтруистический мотив.[3,с.606]
Основными трудностями, с которыми сталкиваются специалисты оказывающие социально-педагогические услуги детям, являются:
1) Появление у некоторых педагогов ощущения беспомощности, растерянности, панических настроений, возникновении чувства раздражения к ребенку (которое может отражаться в мимике, интонации взрослого) при факте неадекватного поведения со стороны ребенка, подростка;
2) Незнание основ коррекционной педагогики. Зачастую, те, кто работает с детьми, имеющими симптомы дефицитарности общения не знают всех событий, приводящих к проблемам в поведении этих детей и взаимодействуют с ними непоследовательно (например, персонал может давать детям путанные команды, препятствующие адаптации навыков и усиливающие неправильную реакцию со стороны ребенка). Различные процедуры (игровые, обучающие) если их не проводить последовательно и систематически с одними и теми же людьми, в одно время, в привычном месте - не могут дать положительного результата. Поэтому есть потребность в дополнительном обучении педагогов в области игротерапии и основ коррекционной педагогики, так как количество детей с ОВЗ (с Синдромом Дауна, Аутизмом и др.), поступающих в социально-реабилитационные центры в последнее время стало увеличиваться;
3) Нежелание и боязнь некоторых педагогов, младших воспитателей работать с подростками, просьбы перевести на другую группу, где дети «менее проблемные»;
4) После завершения лечения в медицинском учреждении, в связи с поведенческими нарушениями в т.ч. суицидальными попытками, в выписных эпикризах отсутствуют рекомендации педагогическому персоналу по дальнейшей работе с несовершеннолетними;
5) Отсутствие психолога в штате отдельных детских социальных учреждений;
6) Попытки наделить психолога функциями воспитателя (данное смешение ролей крайне отрицательно сказывается на эффективности оказания дальнейших социально-психологических услуг и поддержании контакта с детьми).
Таким образом, в реабилитационной работе с детьми, проявляющими неадекватные формы поведения, специалистам учреждений необходимо знать,
учитывать их состояние и понимать, что они так поступают не потому, что «испорченные» или «плохие». Дети, пережившие травму, подвергшиеся насилию в семье, в учреждении, испытавшие на себе непоследовательность обращения со стороны родителей, которые, то проявляли заботу, то забывали о них, могут общаться с окружающими, проявляя одновременно и зависимость и агрессивность. Поэтому изменение эмоционального опыта за счет появления в жизни ребенка принципиально других отношений – доброжелательных, позитивных, принимающих – дает возможность коррекции исходной негативной модели отношений «Я-плохой», «Мир опасный и непредсказуемый», «От меня ничего не зависит». Если взрослому удается сформировать такие отношения с ребенком, преодолев его отвержение и недоверие, то это может привести к тому, что у ребенка изменится отношение как к себе, так и к окружающим.
Литература
1. Абабков В.А. Перре М. Адаптация к стрессу. Основы теории, диагностики, терапии. – Спб.: Речь, 2004-156 с.
2. Алексеева А.А., Новосельский И.Г. Реабилитационная работа с детьми, пережившими травму.- М.: Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения, 2013 -238 с.
3. Р.Корсини, А Ауэрбах. Психологическая энциклопедия. Питер. 2 изд-е. 2003-1200 с.